Л.Петрушевская. Квартира Коломбины
Москва, Изд-во "Искусство", 1989
OCR & spellcheck: Ольга Амелина, июнь 2005


ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

К о л о м б и н а.
П ь е р о.
А р л е к и н.

Коломбина и Пьеро за столом.

К о л о м б и н а. Вы извините, что у нас не убрано.
П ь е р о. Что вы, что вы. Мы люди искусства...
К о л о м б и н а. Кровать как шарикова нора...
П ь е р о. Я понимаю. Некогда.
К о л о м б и н а. Хоть убирай, хоть не убирай... Все равно кто-нибудь в гости заявится... Вот просто специально я вам могу показать, пойдемте...
П ь е р о (кивает, но с места не двигается). А где ваш муж?
К о л о м б и н а (медленно). Какой... муж?
П ь е р о. Ваш.
К о л о м б и н а. Мой... муж?
П ь е р о. Я человек в театре новый...
К о л о м б и н а. Я незамужем, вы что.
П ь е р о. Давно?
К о л о м б и н а (считает в уме). Уже неделю.
П ь е р о. А где он?
К о л о м б и н а. Он? Пошел в магазин.
П ь е р о. За чем?
К о л о м б и н а. За капустой.
П ь е р о. Ну, всего вам доброго. (Встает.)
К о л о м б и н а. Сядьте. Он пошел за капустой и за гречневой крупой.

Пьеро садится.

И за мандаринами.

Пьеро начинает есть.

(Сладко.) Как вы медленно едите.
П ь е р о. Я с самого утра ничего не ел. (Смотрит на часы.) Ой, уже два часа! Мне в три на репетицию. Да еще внутренне собраться!
К о л о м б и н а. Да вы пейте, пейте! Репетиция раньше шести не начнется.
П ь е р о (пьет). Я с утра ничего не пил. А почему раньше шести не начнется?
К о л о м б и н а. А кто ведет?
П ь е р о. Арлекин.
К о л о м б и н а. Ну. А он где?
П ь е р о. Не знаю. Дома.
К о л о м б и н а. Ой, какой вы новый человек в театре! Он давно уже ушел из дома!
П ь е р о (вскакивает). На репетицию?
К о л о м б и н а. Чудачок! Ко мне.
П ь е р о (выходит из-за стола). Давно?
К о л о м б и н а. Да уже месяца два будет. Садитесь.
П ь е р о (садится, медленно встает). У меня репетиция в три. Тут важен внутренний настрой. Я очень уважаю Арлекина. Его репетиции — это моя любовь. И я очень уважаю вас.
К о л о м б и н а (с расстановкой). Не на-до.
П ь е р о. Нет, я вас очень уважаю, Коломбина Ивановна. Вы нам как мать.
К о л о м б и н а. Кто это уже вам наплел, интересно.
П ь е р о. Увидите его, передавайте привет. Большой, горячий.
К о л о м б и н а. Увижу — передам. Но ведь он пошел за капустой и за гречневой крупой.
П ь е р о (садится). Господи, какое же это все-таки волшебство — театр! (Ест.) Или вот, например, возьмите балет. Или возьмите пантомиму.
К о л о м б и н а. Вот и я ему сказала: возьмите гречневой крупы! А он взял, закатился в кулинарию, взял гречневой каши, взял вареной капусты! И рад. Как будто мы на гастролях! И простоял два часа в очереди, как дурак!
П ь е р о. Что?
К о л о м б и н а. Ведь эти вареные тряпки в три раза дороже. То же самое можно прекрасно изготовить дома из природного сырья.
П ь е р о. Вы — хорошая хозяйка.
К о л о м б и н а. Вот у меня прошлый раз муж был — что за мужик! Где ни сделает, там вылижет! А этот повадился в кулинарию. Быстро туда — через два часа быстро назад. Видите ли, захотелось ему домашненького, котлет. У меня соседи этими котлетами собаку кормили. Покормили, ничего понять не могут. Вызвали ветеринара. Он собаке искусственное дыхание сделал, говорит: эти котлеты сами ешьте, а собаке это вредно.
П ь е р о. Ну, спасибо вам на добром слове, уже два часа, я тронулся.
К о л о м б и н а. Как раз с двух до трех в кулинарии перерыв на обед. А товар привезут полчетвертого. Из их ресторана отходы. Он освободится не раньше шести.
П ь е р о (садится). Сколько вкусных вещей!
К о л о м б и н а (вздыхая). И вино хорошее. Пейте, пейте.

Пьеро ест и пьет.

П ь е р о. Но вы все равно передайте ему мой большой и горячий привет, когда он придет.
К о л о м б и н а. Вы настаиваете?
П ь е р о. Очень!
К о л о м б и н а. Хорошо. Передам.
П ь е р о (перестает есть, думает). Или не надо.
К о л о м б и н а. Да нет, чего там. Передам. Он спросит, почему это Я передаю привет от ВАС — ЕМУ. Большой и горячий — я верно запомнила?
П ь е р о. Хорошо, не надо.
К о л о м б и н а. А я ему должна буду признаться, что вы меня навестили с букетом цветов.
П ь е р о. Каких там цветов, я такой недогадливый. Вы мне — помните — сказали, что вы ответственная за работу с молодыми и чтобы к вам по творческим вопросам обращались на дому, потому что вы будете валяться с мигренью.
К о л о м б и н а. Я буду вынуждена сказать ему, что все-таки вы пришли с цветами. А он не любит цветов, приходит: «Опять цветы, да что же это такое! Опять кто-то был!»
П ь е р о. Вот я и без цветов. Нет цветов!
К о л о м б и н а. А я ему скажу: пришел этот мальчишка с цветами, а я эти цветы выбросила.
П ь е р о. Куда?
К о л о м б и н а. А за окно!

Пьеро кидается к окну, выглядывает, Коломбина тоже идет к окну и, обняв Пьеро, смотрит вниз.
Стоят неподвижно.

П ь е р о. Там нет цветов!
К о л о м б и н а. Надо же, какой народ пошел вороватый! А ведь были розы.
П ь е р о. Какие розы?
К о л о м б и н а. Какие? Две красные, три розовые, четырнадцать белых.

Пьеро вырывается, поправляет рубашку.

Жалко было, но что делать? Мальчишка пылкий, еще возьмет чего в голову.
П ь е р о. У меня зарплата семьдесят рублей, какие розы, вы что?
К о л о м б и н а. Надо же, всю зарплату угрохал на розы! Милый! Ну и могла ли я после этого его выгнать? Я накрыла стол, он сел и все сожрал. Все вино выпил. Колбасу съел. Сыр тоже. Яблок девять штук было. (Заглядывает в пустую тарелку. Пьеро тоже.) Как раз вчера мой-то по магазинам бегал, купил яблок, сыру, колбасы. Сегодня вечером после спектакля одна датчанка придет... А я еще его погнала за капустой, гречневой крупой... Говорю, угостим ее чисто русским ужином — щи, каша, мандарины... Закуска ведь уже куплена. (Смотрит в пустую тарелку.)
П ь е р о. Ха-ха-ха! Была закусь да сплыла! Как смешно!
К о л о м б и н а. Привет ему передать? Ха-ха! Большой? Горячий?
П ь е р о. Ну не могу! Ха-ха! Ах вы какая! Ну вы прелесть! Ну-у, вы сплошное очарованье!
К о л о м б и н а. Ха-ха-ха! Привет тебе от сыра и от колбасы!
П ь е р о. Ну, вы красавица! (Смеется.) Ну, вы гармония, ну, диво!
К о л о м б и н а. И от французского коньяка привет!
П ь е р о (перестал смеяться). Я пил «Ркацители», вы что?
К о л о м б и н а. И от коробочки конфет «Вечерний звон»! Да? (Смеется.)
П ь е р о (бледно улыбается). Придумщица! Вы фантаст! Ха-ха! (Поникает.) Ну, ничего. Я молодой специалист. Меня не могут уволить по закону три года. Нам в училище говорили.

Пауза.

К о л о м б и н а. Что-то меня знобит! Я вся дрожу!
П ь е р о. Так и так мне ролей не дают. Одну роль дали, котика с усами, играть по воскресеньям с десяти утра, для младшего дошкольного возраста. Голова трещит, глаза слипаются, дети по рядам бегают...
К о л о м б и н а. Послушайте, как у меня бьется сердце.
П ь е р о. Я пошел. Скоро кулинария откроется, репетиция начнется.
К о л о м б и н а. Мандарины, мандарины же, вы забыли? Ему еще бежать за мандаринами. Какой вы смешной! Какая у вас рука большая! Давайте померяем, у кого ладошка больше, у вас или у меня?

Сравнивают ладони.

П ь е р о (капризно). Я хочу сыграть Гамлета.
К о л о м б и н а. Гамлет — это возрастная роль. От пятидесяти.
П ь е р о. А тогда я хочу сыграть Ромео.
К о л о м б и н а. Ишь какой! Я играю Джульетту, а он сразу Ромео! Да я, чтобы пробиться, семнадцать лет ждала эту роль! Нашелся какой Ромео. Ромео — возрастная роль.
П ь е р о (капризно). А я хочу Ромео!
К о л о м б и н а. Ну давайте порепетируем. Ты здесь, я здесь. Ты кладешь руку на грудь. (Прислоняется к плечу Пьеро.) Раз-два, начали! Пошел!

Пьеро кладет руку себе на грудь.

Какой вы еще молодой член нашей труппы! Нельзя все время думать о себе! Это эгоизм! Общайтесь, общайтесь!
П ь е р о (отодвигаясь). Лучше давайте я буду Гамлет!
К о л о м б и н а. Я чувствую, что я уже стара для вас.
П ь е р о. Вам сколько?
К о л о м б и н а (после паузы). Мне уже двадцать шесть.
П ь е р о (поникая). Да, вы уже пожили на свете...
К о л о м б и н а. Ладно. Только вам я открою тайну. На самом деле мне... Это я себе увеличила возраст, когда была в пятом классе. Мне было тринадцать, а я сказала восемнадцать. Чтобы меня приняли в театр. Я уже тогда выглядела старше своего возраста.
П ь е р о. А паспорт не спросили?
К о л о м б и н а. А это был театр-то областной передвижной гастрольный в городе Талды-Курган. И потом, кажется, паспорта ввели позже.
П ь е р о. А я всегда был моложе всех в классе. Мест в детском саду не было... Меня отдали в школу трех лет... И с тех пор все девочки не мои. Им со мной неинтересно. Сами посудите: мне три, ей семь... Я меньше всех... Борода еще не растет...
К о л о м б и н а. Зато у вас роскошные усы!
П ь е р о. Это я наклеил.
К о л о м б и н а. Ничего, ничего. Хватит трепаться, репетируем! Вы здесь, я здесь. Вы Ромео, я Джульетта. (Кладет голову на плечо Пьеро.)
П ь е р о. Мне усы мешают.
К о л о м б и н а. А вы их снимите пока.
П ь е р о. А я их стеклопластиком приклеил. И смолой эпоксидкой. Они на неделю привариваются. А то они во сне отпадают. А я живу в общежитии, за всем не углядишь. Усы хорошие, новые. А то, сказали, с меня за усы вычтут.
К о л о м б и н а. Ну хорошо, неугомонный! Играйте с усами.
П ь е р о. Это будет сценическая ложь. Ромео ведь четырнадцать лет, у них в этом возрасте усы не такие пышные.
К о л о м б и н а (теряет голову). Ну хорошо, ну хорошо, давайте я буду Ромео, а вы Джульетта. Раз я вас старше, ладно.
П ь е р о. Это опять будет сценическая ложь. В те времена девочки еще не носили брюк.
К о л о м б и н а. Вот вам мое платье. (Бежит, приносит платье, бюстгальтер довольно большого размера, пояс с чулками, трико. Вешает все на ширму.)

Пьеро заходит за ширму.

П ь е р о (его голова видна над ширмой). А где дают мандарины?
К о л о м б и н а. Да успокойтесь, за городом, в ресторане «Зугдиди». Если хотите, я отвернусь.

Пьеро переодевается. Вешает на ширму носки, брюки, трусы, рубашку. Берет с ширмы поочередно пояс с чулками,
бюстгальтер, платье... Коломбина пудрится, глядя в довольно большое зеркало, спиной к ширме.
Пьеро появляется над ширмой.

П ь е р о. Нет... Я не могу. Джульетта не может быть с усами. Это будет сценическая ложь.
К о л о м б и н а. Тьфу ты, господи! Ну, вот у меня есть немного спирту, специально берегла для датчанки как национальный русский напиток. Я сейчас вам отмочу.

Заходит за ширму. Слышен стон Пьеро и его крик: «Ой, больно!»
Входит Арлекин. У него в руке авоська.

А р л е к и н (кричит). Коля! Коля! Коломбина! Гречки нет, я купил манки! Сварим датчанке манку, тоже чисто русская каша! Капусты нет, я купил костного жира, у них там небось этого нет! Мандаринов нет, я купил свеклы! Кулинария закрыта на санитарный день, выводят тараканов! Где ты? (Видит висящую на ширме мужскую одежду.) Где вы? (Заглядывает поверх ширмы.) А!
К о л о м б и н а (поверх ширмы). Это зашла ко мне дочь подруги. Она так выросла!

Пьеро выныривает над ширмой. Он с усами, в парике. Коломбина закрывает Пьеро усы ладонью.

А р л е к и н. Дочь? А почему усы?
К о л о м б и н а. Это она баловалась. Понимаешь, приклеила усы стекловатой... Девочки, они всегда хотят стать мальчиками. Прибежала ко мне за помощью. И вот мы отмачиваем сидим.
А р л е к и н. Почему за ширмой?
К о л о м б и н а. Так сложилось. (Убирает с ширмы брюки, трусы, рубашку.) У вас, говорит, актеров, есть чем отмочить. Сидим как две дуры. (Снимает с ширмы носки.)
А р л е к и н. Да я просто так отклею! (Протягивает руку. Пьеро ныряет за ширму.) Да ты не бойся, дочка! Что? Что говоришь?
К о л о м б и н а. Она говорит, через неделю само пройдет. Стесняется.
А р л е к и н. Колюня, а как ее звать?
К о л о м б и н а. Как ее звать? Как тебя звать? (Наклоняется, исчезает за ширмой.)
А р л е к и н. Маня? Ваня?
П ь е р о (выныривая, прикрыв усы рукой). Не понял.
А р л е к и н. Значит, Ваня. Что-то лицо твое мне знакомо, Ванька.
П ь е р о. Ах нет, что вы. Меня зовут Маня.

Коломбина выводит Пьеро из-за ширмы, он в ее платье, в туфлях.

К о л о м б и н а. Знакомьтесь. Это дядя Арлекин. Это Манюра.

Пьеро протягивает руку как для поцелуя.

А р л е к и н (крепко пожимает руку Пьеро, тот в ответ жмет еще сильнее). Усы твои мне где-то в глаза бросились.
П ь е р о. А я в театр всегда первая прихожу. Я все ваши спектакли видела.
А р л е к и н. Ты зритель, что ли?
П ь е р о. У вас блестящая зрительная память. Поздравляю.
А р л е к и н. У меня вы все на счету, все пятнадцать человек.
П ь е р о. Вчера было восемнадцать, я считала.
А р л е к и н. Вчера, махнула! Вчера был аншлаг! Пьеса молодого драматурга шла, запрещенная! Долго в списках ходила! «Горе от ума».
П ь е р о. Да, там еще он ей как даст! А она: «А-а-а!» А он так: «Ой-ой-ой!» Дальше — благим таким матом.
А р л е к и н. А ты в театр тоже с усами ходишь? Мне твои усы запали.
П ь е р о. Да я их приклеила неделю назад. Говорят, эпоксидка только через неделю отпускает. А если отмачивать — через семь дней. И самое интересное, что приходится мужской костюм носить. Чтобы не засмеяли. И вот только здесь я решила переодеться. Тетя Коля дала. И я переоделся. Видите, я себя уже в мужском роде назвал.
А р л е к и н. А что вы тут делали?
К о л о м б и н а. Видишь ли...
П ь е р о. Мы репетировали. Я мечтаю о театре.
А р л е к и н. Кто кто?
К о л о м б и н а. Я Ромео, он Джульетта.
А р л е к и н. Сценическая ложь. Джульетта с усами? Не верю.
К о л о м б и н а. Вот мы их и отпаривали за ширмой.
А р л е к и н. А ты-то почему Ромео?
К о л о м б и н а. Да? А я, как Сара Бернар, раньше в молодости всегда мужские роли играла. Снежок, Димка-Невидимка, Том Сойер, Павлик Морозов. Меня школьницы всегда у служебного входа с цветами встречали. Записки писали: «Дорогой Маленький принц! Жду тебя у входа в белой шапке с ушами». А у меня уже дети взрослые были... Внуки. В армии. Смешно! Здесь перевяжешься. И все.
А р л е к и н. Так. (Кидает авоську.) Репетируйте!
К о л о м б и н а. «Офелия, о нимфа, помяни меня в своих молитвах». Дальше, текст, текст! Что-то так: «Сударыня, я могу прилечь к вам на колени?»
П ь е р о. А я что говорю?
К о л о м б и н а. Ты говоришь: «Да, мой принц». Все время так: «Да, мой принц». «Чего, мой принц?»* [* «Г» произносится как украинское.]
П ь е р о. Ничего, мой принц.
К о л о м б и н а. И тут Гамлет целует Офелию! Играют гобои*. [* «Г» произносится как украинское.]
А р л е к и н. Что?
К о л о м б и н а. Играют гобои.
П ь е р о. Чё это, мой принц?

Коломбина тянется поцеловать Пьеро.

А р л е к и н. Так. Что-то все не туда. В Гамлете не целуются. А вообще целуются вот так. Показываю! (Целует Пьеро. Отодвигается.)

У Пьеро отваливаются усы.

П ь е р о (пощупав под носом). Маня.
А р л е к и н (вертит Пьеро). Ну, Коля, ты нашла талантливую артистку!
К о л о м б и н а (в нос, тихо). Арик, ты не понял.
П ь е р о. Ой, мне пора идти!
А р л е к и н. Куда, девочка! Мы еще и не начали репетицию.
П ь е р о. Мне надо к себе в школу. Я школьница.
К о л о м б и н а (тихо). Арик, приди в себя.
А р л е к и н. В школе уже все закончено. Я слышал последний звонок.
К о л о м б и н а. Арик, уймись.
П ь е р о. Я веду в школе после уроков заседания интерклуба. Переписка с моряками Мозамбика.
А р л е к и н. Коля! Быстро обедать! Школьница проголодалась.
К о л о м б и н а. Я не понимаю, какое отношение...
А р л е к и н. Обед где? Вот так всегда.
К о л о м б и н а. Он съел. (Показывает на Пьеро.)
А р л е к и н. Кто-о?
К о л о м б и н а. Вот она.
П ь е р о. Я после школы голодная... Родители в Панаме...
А р л е к и н. Все! Отныне будешь есть у нас в театре! Дочь кулис!
К о л о м б и н а. Вот ты там и ешь тогда сам. У Шелудько язва! У Рудого язва! У Толечки язва! У Ольги язва!
А р л е к и н. Язва не от буфета! Язва от характера! У меня нет язвы!
К о л о м б и н а. Если бы язва была от характера, ты бы давно на инвалидности сидел. А ты просто не питаешься в буфете!
А р л е к и н. Я там не питаюсь, потому что мне некогда! Я бегаю по очередям для вас же! Девочка, девочка, я тебя давно искал! Где ты была?
К о л о м б и н а. Она такая же девочка, как я.
А р л е к и н. Сравнила.
К о л о м б и н а (к Пьеро). Послушай, я считаю, в твоих же интересах все открыть. Понятно? Все вспомнить, все понять. Арлекин! Это не девочка!
П ь е р о. Я не девочка.
А р л е к и н. Ничего. Это со всеми бывает так школьницами сейчас почти.
К о л о м б и н а. Она не девочка. Ты что, слепой?
А р л е к и н. Потом она мне расскажет все-все-все.
К о л о м б и н а. Расскажи ему сейчас.
П ь е р о. Все-все-все?
К о л о м б и н а. Арлекин, ты только послушай. Это жутко интересно, ха-ха-ха. Ведь мы... ведь я тебе только что чуть не изменила... Ну помнишь, за ширмой...
А р л е к и н. С ней? Интересно...
К о л о м б и н а. Расскажу сначала. Приходит это чудо, приносит розы. Три красных, три белых, остальные... белые. И давай меня соблазнять! Всеми доступными средствами. Я их сразу, конечно, выкинула за окно.
А р л е к и н. А какие были средства? (Выглядывает за окно.)
П ь е р о. Не верьте, она лжет!
А р л е к и н. Это ново!..
К о л о м б и н а. Ну, все. Я, как председатель комиссии по борьбе... по работе с молодыми, открываю заседание комиссии. Мы вызвали молодого специалиста Пьеро, который обратился в комиссию с заявлением, что он целый год вынужден играть котика с усами, а усы все время воруют. Мы также вызвали на заседание бюро комиссии режиссера Арлекина Ивановича с просьбой ответить на это заявление в присутствии всех присутствующих.
А р л е к и н. А никого нет! Нет кворума.
К о л о м б и н а (показывая на зрителей). Это у вас в театре нет, а у нас есть. Что вы можете ответить? Люди ждут!
А р л е к и н. Дальнейшее покажет будущее.
К о л о м б и н а. Вы можете идти, Пьеро. Всего вам наилучшего. Если будет еще что, заходите. (Арлекину.) Остальных гениальных просьба задержаться.


1981

Hosted by uCoz